Синдром гладиатора - Страница 61

— Ас чего вы взяли, что я работаю на какого-то русского генерала? — нагло спросил я.

— Месье Дюпре… — снисходительно улыбнулся мой собеседник. — Вы новичок в мире разведки.

У нас есть масса способов узнавать интересующие нас подробности. О вас мы теперь знаем все.

— Да? — удивился я. — Например?

— Пожалуйста. Вы родились от брака Аннет Дюпре, дочери Кристиана Дюпре, и русского дипломата Сергея Боброва. Ваша мать погибла, когда вам было четыре года. Вместе с отцом, который был назначен директором филиала концерна Дюпре в Японии, вы уехали в Осака. И жили там до семнадцати лет, прилежно обучаясь таинствам восточной борьбы у старого японца. Сказать, как его звали?

— Не надо, — глухо произнес я. — Я помню.

— Отлично. В семнадцать лет вы решили уехать в Россию. Нет, тогда это еще был Советский Союз. Зачем вам это понадобилось — не знаю. Некоторые мои коллеги считают, что вы уже в то время сошли с ума. Вас призывают в армию, и вы попадаете в Афганистан. Потом в плен. Отец выкупает вас, но вам мало, вы не останавливаетесь и продолжаете делать глупости. Знакомитесь со Стрекаловым, и он убеждает вас вернуться в Россию и работать в КГБ. Первое Главное Управление, если не ошибаюсь? Эфиопия, Румыния, Великобритания, Ливия — вы ведь были в этих странах, не так ли?

— Я был во многих странах, — вежливо уточнил я.

— Неважно. Затем вы были ранены. В Азербайджане, кажется? — Я пожал плечами.

— Да. Именно там. Ваша миссия в Баку провалилась, вас обвинили в неудаче, и вы ушли. И исчезли. Все это время вы работали в Петербурге, техником в каком-то театре. А полтора месяца назад вы вдруг вновь возникаете из небытия. Наверное, некоторые мои коллеги погорячились, но теперь этого уже не исправить. Узнав о вашем сотрудничестве с генералом Стрекаловым, который упрямо вмешивается во все, до чего способен дотянуться, вас решили устранить. Вы уже тогда представляли потенциальную угрозу для нашей операции в России. Кстати… Что у вас там случилось в Хельсинки? Наш сотрудник утверждает, что вы не стали в нее стрелять? Это правда?

— Не знаю. — Я пожал плечами. — Попробуйте сакэ. Или попросить подогреть?

— Хорошо, — широко улыбнулся Стеннард. — Не хотите говорить — не надо. По крайней мере, вы убедились в моей осведомленности?

— Нет. Кое-что вы знаете, но, как правило, не совсем то и не совсем так. Для серьезного разговора этого мало.

— Отлично. У нас есть данные, что вы участвовали в подготовке террористических актов в Северной Ирландии, обучали террористов в Ливии. Наконец, вы лично виновны в смерти трех сотрудников ЦРУ. Этого вполне достаточно для вынесения смертного приговора, вам не кажется?

— Правда? — изумился я. — Тогда о чем мы с вами говорим? И почему вы до сих пор не передали меня в руки какого-нибудь правосудия? Британского, например? Может быть, это оттого, что у вас нет ни фактов, ни доказательств? А, мистер Стеннард? Если вы думали меня напугать — забудьте об этом. Пока вы рассказывали мне весь этот бред, я успел закончить с десертом. Либо вы будете говорить по существу, либо я вынужден буду вас покинуть.

Он смотрел на меня пристальным, изучающим взглядом. Словно торговец лошадьми на иноходца: оставить или все-таки пристрелить? Нет, почему-то я ему нужен. Вернее, и ему тоже нужен. Иначе зачем была эта вводная часть?

— Хорошо, месье Дюпре, — заговорил наконец он. — Будем откровенны. Моя миссия заключается в том, чтобы вас предупредить. Вы вмешались в историю, всех масштабов которой вам просто не дано понять. Выходите из игры, месье Дюпре. Возвращайтесь к отцу. Возможно, он вам объяснит, почему все происходит так, как происходит. Генерал Стрекалов, пославший вас сюда, — фанатик. И неудачник. Ему никогда не дадут предать огласке те факты, которыми он располагает. В России есть люди, которые в силу своих интересов внимательно следят за этим. Стрекалов доживает последние дни, в то время когда вы здесь рискуете своей жизнью по его заданию. Бросьте. И — не советую вам особенно сближаться с Паолой Бономи. Прислушайтесь. У вас еще будет повод убедиться в моей правоте.

— Я обычно сам решаю, с кем мне стоит сближаться, а с кем — нет, — резко ответил я.

— В данный момент я говорю не о женщинах, а о том, чем эти женщины занимаются, — уточнил Стеннард. — Вы можете быть близки с кем угодно, но это не значит, что вы обязаны подчиняться всем их прихотям. Разве нет?

— Возможно. Я подумаю. Кстати — вы забыли сказать, что будет, если я не выйду из игры, — напомнил я.

— Тогда вас придется вывести. Всеми доступными нам способами. Вы ведь работали в КГБ и понимаете, о чем я говорю. За моей спиной стоит мощь целой организации. А за вами — загнанный в угол Стрекалов и синьорина Бономи, стоящая на грани войны со своими конкурентами.

— Которых вы поддерживаете? — Как же удачно он подставился под этот вопрос… Надо позвать официанта с тарелочкой суси. Вместо пирожка.

— Мы иногда оказываем услуги дружественным государствам. Если это в наших интересах.

— А мой отец тоже оказывает вам услуги?

Он удивленно взглянул на меня, потом ответил:

— Будет лучше, если вы спросите об этом у него. А впрочем… Если вы прислушаетесь к моим советам, это будет не только в ваших, но и в его интересах. Уверяю вас.

Я кивнул, соглашаясь. Все, что мне нужно было услышать, я услышал. А что касается мощи организации, стоящей за его спиной… Пока что мне это не слишком мешало.

— Я подумаю над вашими словами, мистер Стеннард, — произнес я стандартную фразу, специально заготовленную для подобных случаев.