Синдром гладиатора - Страница 33

* * *

Ресторан действительно оказался «классным». Портье в гостинице, по всей видимости зубами выдиравший для нас места, долго и поэтично расхваливал вкус «синьорины», выбравшей это заведение. Чтобы заткнуть этот фонтан, мне пришлось заплатить ему пятьдесят тысяч лир. И это было еще только начало вечера.

Нас посадили за небольшой круглый столик, укутанный красной скатертью. Вообще самыми популярными цветами в этом заведении были красный и черный. Стены, пол, отделка — этой цветовой гамме подчинялось все. Вплоть до посуды и картины, написанной прямо на стене. Красный пароход бодро чешет по черному морю, выпуская оранжевые клубы дыма. Аж из трех труб разом. Бордель какой-то. Все происходящее и окружающее раздражало меня безумно. Опытные официанты мгновенно уловили это недовольство, но догадаться о его причинах, естественно, не смогли. Единственное, что они поняли, — клиент зол.

В Dinner Club NEPENTHA, расположенный на Piazza Diaz, то есть в самом центре Милана, простые люди не заходили. Поэтому к посетителям здесь привыкли относиться с отменным вниманием. Мгновенно возле столика материализовался элегантный метрдотель, а в руках у нас невесть откуда появились бокалы с фирменным коктейлем «Nepenthino». Пришлось мне срочно обуздать эмоции и вести себя прилично. Даша на радостях заказала какие-то «узелки телятины с овощами» запеченные в фольге, а мне достался стейк из страуса, с соусом «дюбоне». И, разумеется, с яблоком и картофельными крокетами в придачу. Зато я мстительно отыгрался на винной карте. Гневно отвергнув все итальянские сорта, я пару раз отказался от принесенных вин и остановился на Domaine Cauhape 1992 года для себя и Chateau Fontenil 1987 года для «синьорины». Винный «мэтр», sommelier, готов был утереть пот со лба, но отношение к нам установилось самое трепетное. Теперь можно было и осмотреться.

Небольшой зал был полон. Судя по внешнему виду «синьоров» и драгоценностям их подруг, рейтинг заведения завис где-то в районе потолка. Выше уже некуда, категория V.I.P. Веселился народ скромно, никто не пытался прилепить официанту банкноту на лоб, сплясать на столе канкан. На каждом столике стояли массивные бронзовые подсвечники, и горящие в них свечи усугубляли и без того очень интимную атмосферу. Публика подобралась в основном дуэтами, мужчины и женщины в совершенно произвольных возрастных категориях. Лишь в дальнем от нас углу сидела небольшая, чисто мужская компания. Типичный «мальчишник». Всем «мальчишкам» было хорошо за пятьдесят, строгие темные костюмы, белые рубашки, бриллиантовые заколки на галстуках — серьезные, взрослые люди. Лицо одного из них показалось мне смутно знакомым. Он сидел ко мне боком, видно было плохо, и, чтобы не привлекать внимания, я несколько раз как бы случайно оборачивался в его сторону. И добился-таки своего. В какой-то момент наши глаза просто встретились, и я тут же его вспомнил. Это был не кто иной, как дон Кольбиани. Деловой партнер и хороший знакомый моего отца. А встречались мы не далее, как месяц назад, в личном папином кабинете. Речь тогда шла о разных пустяках, например — разрешит дон Кольбиани пристрелить Роже Анье, или не разрешит. Такая вот нечаянная встреча.

Я сделал вид, что смотрю на картину за его спиной, а он просто отвернулся. Продолжать знакомство мне совершенно не хотелось. Мафия, она и в Африке мафия. Имея на хвосте русскую, мне еще только итальянской не хватало. А то, что мы случайно встретились, — так это чудесно. Если Кольбиани «в игре», это добавит в нее неразберихи. А если нет — таки нет.

Даша скучала. Поглощенный своими теоретическими выкладками, я совсем о ней позабыл. Ужасно неудобно. Толку от нее, конечно никакого, но ведь женщина-то очаровательная.

— Тебе здесь нравится? — спросил я, начиная непринужденную светскую беседу.

— Да, — оживилась она. — Здесь очень мило. И вкусно. Это действительно очень престижное место. Знаешь, кто сидит вон за тем столиком? — Она кивнула в сторону парохода, изображенного на стене.

— Нет, — честно признался я.

— Это Паоло Портогези. — Видя, что имя мне ничего не говорит, она уточнила: — Он дизайнер. Очень известный. Ты был в парке Монпелье? Это его работа.

И мне вдруг стало ужасно обидно. И грустно. Что же жизнь делает со мной? Или я с ней? Почему я с легкостью могу узнать в лицо босса мафии, не заметить смерти человека, убить сам? А узнать знаменитого дизайнера — не могу. Написать книгу, вырастить сына, посадить дерево — не могу. Потому что не умею, не имею, разучился. Ничего по большому счету не хочу, никому теперь уже не верю. Почему? «От жажды умираю у ручья…» Неужели это про меня? Неужели всю жизнь я обречен убегать, догонять, стрелять, быть преданным и предавать самому? Да жизнь ли это? Жизнь…

Это — моя жизнь. Я всегда хотел идти своим путем. Тернистым, извилистым, просто непонятным — но своим. А эта свобода стоит дорого, очень дорого…

— Ты в порядке? Анри? — Теплая Дашина ладонь легла на мою руку.

— Что? — Я вернулся. — Да, конечно. Я в большом, человеческом порядке. А откуда ты знаешь его?

— Я дизайнер по образованию. Закончила «Муху», потом училась в Париже.

— А…?

— Что?

— Да нет. Ничего. — Вопрос вертелся у меня на кончике языка. Но я его не задал. Она бы все равно не сказала, как ее занесло на службу Родине.

Постепенно я успокаивался. Раздражение давно улеглось, и даже навязчивый интерьер ресторана начал вдруг доставлять мне какое-то удовольствие. Мы еще долго болтали, и чем больше я ее слушал, тем большей загадкой оставалась для меня эта девушка. Ее не могло, не должно было здесь быть. Все в ней выдавало непрофессионала настолько высокой пробы, что оставалось лишь развести руками. Но она приехала вместе со мной в Милан, и послал ее не кто иной, как генерал-майор Стрекалов. Ас внешней разведки. Чушь какая-то. Бред.